Трубач трубит, душа поёт

Элина Гафарова с виду обычная пятиклассница. Милая, скромная и хорошо воспитанная. Мало кто разглядит в ней подающего надежды музыканта, который выступает на сцене с саксофоном японского производства и учится у профессионала, работавшего в составе военного оркестра Группы советских войск в Германии.
Преподаватель класса по игре на духовых инструментах первой музыкальной школы Фарит Кунаккужин с большим уважением относится к Элине, гордится ее первыми победами в Уфе, Миассе, Магнитогорске и считает, что она относится к числу его лучших учеников. Искандер Кадыргулов, Аделина Кусякаева, Надир Магасумов такие же работоспособные и, конечно же, любимые. Рассказывая о том, что они одарены не только талантом, но и трудолюбием, причисляет их к тому малому количеству близких людей, к которым привязан сердцем. «У всех преподавателей нашей школы, – говорит Фарит Нургалеевич, – любовь к детям является главной составляющей процесса обучения. Без нее невозможно раскрыть характер ребенка, пробудить музыкальное мышление, приучить к постоянной работе над собой и развить привычку добиваться поставленной цели».
Его первое желание связать жизнь с музыкой промелькнуло в классе шестом, когда в среднюю школу села Учалы приехал городской оркестр. Отыграв на сцене небольшой концерт, солисты вышли в зал и раздали детям духовые инструменты, сказав, что теперь они принадлежат школьникам: «Учитесь. Играйте. Радуйте слушателей». Это событие не противоречило представлениям Фарита, мечтавшего стать альпинистом, геологом или путешественником, а также имевшего к тому времени четкий план действий. Шестиклассник планировал поступить на электрика в Миасский геологоразведочный техникум, где, по его предположениям, учат тянуть электрические провода в горах: следуя за ними, он обошел бы всю страну на своих двоих. Сверкающая медью труба, неожиданно попавшая ему в руки, изменила схему достижения цели. Теперь он начал представлять, что, отучившись на музыканта, будет работать в оркестре, а вместе с ним объездит и Дальний Восток, и Кавказ, и Среднюю Азию. Одним словом, все события, происходившие в жизни школьника, вели к заветной мечте: если не к профессии альпиниста, то путешествующего по стране оркестранта. К началу восьмого класса Фарит знал, что за музыкальным образованием, которое откроет перед ним дорогу в большой мир, следует ехать в Уфу.
В этом решении окончательно утвердился после закулисной встречи с известным саксофонистом Маратом Юлдыбаевым, организовавшим первый в республике джазовый оркестр и впоследствии выступавший в городах Советского Союза, Германии, Канады, США и странах Африки. Сельский мальчик не постеснялся подойти к музыканту во время его гастрольного выступления в Учалах, чтобы спросить, где можно научиться игре на саксофоне? «Нигде, – был ответ кумира 70-х, − но, если сильно хочешь, поступай на кларнет, потом переходи на саксофон». К счастью, один из старших друзей помог ему за один год освоить игру на «цилиндрической трубке». Но вступительная беседа с представителем приемной комиссии Уфимского училища искусств вынудила Фарита поменять инструмент, поскольку ему было сказано: «В оркестре 12 кларнетистов, что с ними делать – забор городить из деревянных духовых? Выбирай мундштук, бери трубу, показывай, что умеешь». Фарит достал из кармана свой, редкий по тем временам, немецкий мундштук, по случаю купленный в Учалах, сыграл марш и танго «Татьяна». Ему в ту пору было 15 лет, повзрослев, он остался тем же мальчишкой с мудрым сердцем, который всегда знал, к чему и ради чего следует стремиться. Свою первую трубу, «чешку по национальности», тоже приобрел на черном рынке, полюбил ее за густоту звучания, до сих пор играет на ней и не жалеет о том, что в 18-летнем возрасте поехал в Калтасинский район строить свиноферму в составе студенческого отряда.
В биографии Фарита Нургалеевича нет белых пятен, о которых нельзя было бы рассказывать воспитанникам. Он считает, что это должны делать и учителя, и папы с мамами, и дедушки с бабушками, чтобы дети знали – не бывает в жизни ровных, прямых дорог. Есть и неожиданные пути-дорожки, воззвращающие на стартовые позиции, и та самая «кривая», которая в конечном итоге выводит, куда следует. Так произошло, когда из-за невысокой заработной платы преподаватель местного музыкального училища, имевший опыт работы в столичном оркестре, решил переучиться на токаря и освоить «Технологию обработки металлов» в ремонтно-механическом цехе комбината. Он уже сделал это и был готов навсегда переодеться в рабочую робу, как ему предложили занять вакантное место в военном оркестре штаба Группы советских войск в Германии. «Служил недалеко от Магдебурга, – вспоминает военный музыкант о пяти годах, проведенных вдали от Родины, – кроме исполнения войсковых обязанностей, доверяли выступать на концертах и фестивалях в разных немецких городах. На них съезжались духовые коллективы из Польши, Венгрии и Чехословакии. Нам нравилось слушать, как зрители, восхищаясь игрой советского оркестра, говорили: «Все-таки у русских чертовски красивые марши!» Это так, сколько бы ни играл, не перестаю наслаждаться маршами танкистов, гвардейцев-минометчиков, юных нахимовцев. Слушая их, каждый раз испытываю душевный подъем и гордость за то, что мое поколение воспитывалось на такой прекрасной музыке».